НКВД: реальность и вымысел. Часть I

В современной трактовке советского периода нашей истории стало правилом громко поминать исключительно недобрым словом сотрудников Наркомата внутренних дел, вкладывая в слово «энкавэдэшник» всю ненависть к «проклятому тоталитарному прошлому».

Откуда есть пошла...

Подобная традиция напоминает тюремную, где говорить о «мусорах», как известно, можно либо в отрицательном ракурсе, либо никак. Интересно, уж не оттуда ли пришла в постсоветское общество неприязнь к людям в погонах?

Или, возможно, она родилась в эмигрантских общинах сумевших сбежать «национальных героев», для которых бойцы МГБ-НКВД, выкурившие их из схронов, на всю жизнь стали кровными врагами.

А возможно, ее крестным отцом стал доктор Геббельс, чье пропагандистское ведомство впервые использовало лубочное клише «кровавой комиссарской гэбни» для промывания мозгов оккупированного населения.

Интересно, что его материалами все еще пользуются отдельные историки и политики в качестве «доказательств преступлений сталинизма», навязывая обществу образ НКВД в виде банды сумасшедших садистов, в течение 30 лет забавлявшейся уничтожением «миллионов невинных жертв».

Пытаться противоречить этому мнению — значит, вызвать на себя целый шквал эмоциональных выкриков национал-патриотов, да и не только их одних, из которых «ганьба» будет самым невинным выражением. Но попытаться все же стоит, хотя бы из интереса отделив зерна от плевел некоторых наиболее не выдерживающих никакой критики мифов...

Там и пожарные, там и милиция

В конце июля 1941 года бои в районе Брестской крепости начали стихать. У ее последних защитников закончились патроны, вода и силы. Но целый месяц они сражались в полном окружении, заслужив бесспорную славу героев.

Для некоторых, наверное, будет откровением тот факт, что в числе этих героев были и «энкавэдешники». Действительно, в состав окруженного гарнизона входили 17-й погранотряд и 132-й отдельный батальон конвойных войск — силовых ведомств, входивших в структуру НКВД.

Народный комиссариат внутренних дел был образован в первые же дни после Октябрьской революции (которую нынче модно звать переворотом). Спустя полтора месяца была создана ВЧК, впоследствии преобразованная в ГПУ (не путать с украинской Генпрокуратурой), а затем в госбезопасность.

В течение последующих десятилетий их не раз сводили под одну крышу и снова разводили в разные управления, упраздняли и возрождали. Однако деление на (говоря условно) «чекистов» и «МВД» всегда сохранялось. И в новообразованном в 1934 году НКВД, объединившем в себе огромное количество структур, различали несколько основных управлений: госбезопасности, милиции, пограничной и внутренней охраны, пожарной охраны, исправительно-трудовых лагерей плюс еще целый ряд отделов.

Поэтому, если вы говорите «энкавэдэшник», то сразу уточняйте, кого именно имеете в виду: пограничника, уличного регулировщика, паспортистку, тюремного надзирателя, разведчика, телохранителя или, может быть, пожарного?

И желательно при этом не хмурить в гневе брови и не кривить в презрении губы. Поскольку если даже вы испытываете непонятную неприязнь к работникам Главного управления госбезопасности (ГУГБ), то при чем тут брандмейстер, который тушил дом вашего дедушки, или милиционер, спасший от хулиганов вашу бабушку?

Для тех, кто по-прежнему не видит «большой разницы», хочется напомнить, что отец выдающегося борца с «тоталитарным прошлым» Виктора Ющенко служил в погранвойсках — по одной из версий его биографии (их Виктор Андреевич озвучил несколько). То есть был самым непосредственным «энкавэдэшником».

К слову, и сам Виктор Ющенко в молодости служил в ПВ КГБ СССР. Так что их семейные фотографии могут на полном основании украсить собою экспозицию «Музея советской оккупации», идею открытия которого украинский президент-пасечник привез из Грузии.

Но даже если взять работников ГУГБ, то вряд ли кто-то может предъявить претензии к сотрудникам внешней разведки, охраны руководства державы и уж тем более к шифровальному отделу.

Таким образом, круг тех, на кого возлагают вину за «сталинские репрессии», резко сузился, и в нем остались работники особого и политического отделов, следователи по особо важным делам, сотрудники управления лагерей и пресловутые «войска НКВД».

Насколько эта вина реальна? Давайте заглянем в лицо фактам.

НКВД, которого не было

Пожалуй, глупее выражения «войска НКВД» может быть только фраза «войска НКВД участвовали в организации голодомора». И тем более странно, что оба придуманы историками. Впрочем, уровень многих современных историков и без того вызывает смех.

Дело не только в том, что «войска НКВД» — понятие неопределенное и растяжимое. Что именно под ним имеют в виду: погранвойска, войска конвойной стражи, внутренние войска, фронтовые дивизии времен Великой Отечественной? Ситуация та же, как и со словом «энкавэдэшник», — налицо полное незнание предмета разговора. С таким же успехом можно называть всех жителей Индии «сипаями».

Так вот, когда какой-нибудь историк от сохи начинает рассказывать вам, что в 1932—33 годах «войска НКВД» заполонили Украину, окружая голодающие села, можете смело вкладывать пальцы в рот и оглушительно свистеть. Потому что это несусветная чушь. И прежде всего потому, что тогда... не было никакого НКВД.

Действительно, достаточно заглянуть в хронологию истории наркомата и увидеть, что в 1930 году он был расформирован. Руководство милицией передали Совнаркомам республик, а также органам госполитуправления. И только в 1934 году НКВД был восстановлен и слился с ОГПУ. Для историков подобное незнание предмета непростительно!

Дальше еще интересней. В период 1932—33 годов на весь огромный Советский Союз ОГПУ располагало лишь одной «свободной» дивизией, которую можно было бы без проблем куда-то перебросить. Это была дивизия особого назначения им. Дзержинского.

Еще существовали пограничные войска, подчинявшиеся ОГПУ, и войска конвойной стражи, управление которыми осуществлял Совнарком СССР. Вот и все «карательные силы» на то время. Думается, что одной дивизии Дзержинского для блокирования территории от Винницы до Ставрополя было бы маловато.

Неужели снимали бойцов с пограничных постов и охраны зон, перебрасывая их в украинские и кубанские степи? А кто же остался на границе стрелять по «плотам с хлебом», которые, как писал Леонид Кучма, плыли из счастливой Польши в голодающую Украину?

Кто остался конвоировать и сторожить «миллионы раскулаченных и угнанных в Сибирь крестьян»? При том что общее число всех союзных войск конвойной стражи тогда составляло немногим более 25 тысяч человек.

Очевидно, украинским историкам, работающим по теме «голодомора», нужно быть более точными и внимательными при составлении своих трудов.

В «ежовых рукавицах»

Теперь давайте сделаем несколько уточнений относительно роли НКВД во время т.н. массовых репрессий. Итак, воскрешенный год спустя после «голодомора» наркомат в 1936 году возглавил Николай Ежов, на время руководства которого и выпала эта весьма трагическая, но и весьма спорная страница истории.

С легкой подачи Александра Солженицына число «жертв сталинских репрессий» начали считать десятками миллионов. Подчеркнем: не всех арестованных, а именно убиенных. Некоторые пошли дальше, добравшись до отметки в 100 миллионов. Это при том, что население СССР в 1940 году составляло около 190 миллионов и имело положительные тенденции роста. К слову, на современной Украине оно уверенно сокращается без всяких репрессий.

Теперь обратимся к цифрам, которые дали историки, работавшие с документами, а не бравшие их с потолка литераторы. В частности, к работам В. Н. Земскова «ГУЛАГ. Историко-социологический аспект», В. Г. Тимофеева «Уголовно-исполнительная система России» и И. Пыхалова «Каковы масштабы сталинских репрессий?».

Итак, общее количество осужденных за «контрреволюционные» и другие преступления, попадающие под определения «особо опасные» (в том числе убийства и бандитизм), за период 1921—1953 годы составляет 4,060,306 человек. Из них было приговорены к высшей мере наказания 799,455 человек, в том числе 681,692 в период «большой чистки» 1937—38 года.

Это очень много. Но это не 40 миллионов. Искажение фактов в сторону гиперболизации может привести к совершенно обратному результату: увидев, что историк привирает число жертв трагедии, аудитория может решить, что и сама трагедия является выдумкой автора. Поэтому те, кто кричит о ста миллионах расстрелянных и замученных, по сути превращают серьезную и трагичную тему в фарс.

Желающие могут также найти в этих работах исчерпывающую информацию о числе заключенных (даже по национальному составу), о проценте политических заключенных и многое другое. И сделать собственные выводы.

НКВД: реальность и вымысел. Часть II