По законам улиц

Вите семнадцать лет. Более точно назвать дату своего рождения он не смог — не помнит. А документов у него нет. Никаких. Родился Витя в Приднестровье — и все «прелести» жизни в непризнанной республике, раздираемой политическими и экономическими конфликтами, ощутил на себе. С 9 лет стал бродяжничать. Потому что давно был предоставлен самому себе. «Слишком много свободы мне давали, — говорит Витя, — я, вообще, с братом жил: брат целыми днями на работе, а я что хочу, то и делаю...»

Тех, кто мог бы заметить, что он стал употреблять наркотики, и помочь, вовремя не нашлось. Спустя год в компании таких же бездомных друзей Витя сбежал в Одессу. По чьему-то «доброму совету». К теплому солнцу, жалостливым туристам и дешевому клею.

Жили с друзьями на стройке — на улице Канатной. Сколько их было, Витя точно сказать не может. Человек 15—20, не меньше. Условия жизни там были невыносимые, но «под клеем» на это мало обращаешь внимание. Со временем даже привыкаешь, как к своему «дому», и ни рабочие, ни милиция их уже не выгонят — все равно возвращаешься. «На улице жизнь такая, что, если ты слабый, не выживешь. Выжить — просто невозможно». Но, пусть даже неосознанно, продолжаешь цепляться за жизнь.

Каждое утро ходили на Привоз попрошайничать. Иногда «улов» был минимальным, но такое случалось редко. Обычно, бродяжки умудрялись выклянчить вполне достаточную для их нужд сумму. Ближе к вечеру, вся компания собиралась вместе, и кто-то один со всеми собранными деньгами шел за наркотиками. «...Какие употребляют наркотики на улице? «Эффект», теофедрин, ширку, раствор, клей... да много чего. Я употреблял «Эффект», теофедрин и трамадол».

Во многих аптеках ребят уже знали и без лишних вопросов продавали им шприцы и «дозу». «Мы знали определенные аптеки, где мы просто давали деньги, и нам уже знали, что давать. Приходили и спрашивали: есть?, А нам отвечали: есть...» Потом дети готовили «коктейль» и кололись: «...брали «Эффект», раскатывали, высыпая из капсул, потом добавляли воды, марганцовки и уксуса. Потом выбирали через вату. Берешь иголку. Делаешь крючок, надеваешь вату и набираешь в шприц...» Когда наркотики заканчивались, снова шли «на заработки».

Витя «просидел в системе» более четырех лет. Он не помнит, когда у него начали отказывать ноги и пропадать речь. Помнит только, что ему все время было плохо, но он продолжал попрошайничать, а на все деньги — покупать наркотики. «Кайфа» уже никакого не было, но ломка на короткое время отступала перед наркотическим забытьем. Многие друзья совсем перестали ходить и разговаривать. А потом начали умирать — один за другим. «...В последний месяц я жил один. Я вообще хотел сколоться и покончить с собой, но потом подумал: зачем так, если можно по-другому? Я не спал месяц. Так наркотик действует, если ты перестанешь колоться, то часика через три уснешь, а я кололся, кололся, кололся... Я уже почти не ходил, но выбирался просить и за наркотиками. Потом решил, что все...»

Витя пришел в один из городских приютов и попросил помощи. Он прошел долгий курс лечения в наркодиспансере. Конечно, здоровья ему там не вернули, но «соскочить» он смог. Потому что очень сильно захотел. А еще он утверждал, что хочет снова начать нормально разговаривать и увидеть маму...

Таких, как Витя, только в этом приюте несколько десятков. Многие из них — его старые друзья, делившие с ним тяготы уличной жизни. Кто-то, как Витя, до сих пор находится на лечении. Кто-то не смог долго обходиться без «дозы» и убежал. Кто-то постоянно «мигрирует» между улицей и приютом, потому что насильно удерживать ребят никто не имеет права, а они сами очень редко понимают всю необходимость выбраться с улицы. Только самые сильные смогли «завязать» и с бродяжничеством, и с наркотиками окончательно. Таких единицы. В других подобных приютах ситуация примерно та же. А сколько еще тех, кто не хочет идти в приют или просто не знает о такой возможности? Не говоря уже о тех, которые давно и бесследно сгинули на обочинах «каменных джунглей». Точную цифру не назовет никто. Но их много. Слишком много, чтобы так просто закрывать на это глаза.

Уже живя в приюте, Витя продолжал общаться с прежними друзьями с улицы. И через какое-то время снова, тайком от всех, вернулся к наркотикам.

Совсем недавно Витя стал неадекватно себя вести: ему стали сниться кошмары, он снова перестал разговаривать и уже с трудом узнает окружающих. После осмотра штатным психологом приюта, его признали нуждающимся в немедленной госпитализации в психиатрической клинике.

«...Я почему это все рассказываю? Единственный вариант избежать такого — это держать детей в руках. Не давать им попробовать. А если попробовал — это все...»