Тупик на обочине

Одесситы! Давайте не будем обыдляться!

Что ж, наличие асфальта на проезжих частях — дело, разумеется, нужное. Однако…

В 2003 году ваш покорный слуга добирался от своего дома на 2-й Фонтана до Соборной площади за 25 минут, в 2004-м — за 35, а сейчас, после знаменитого ремонта дорог, поездка на маршрутке в центр города занимает без малого час. Скажу прямо: особого удовольствия от этого я не испытываю. И потому, простите, не писаюсь от восторга, когда слышу об очередной «реконструкции» той или иной улицы.

Дороги мне нужны не для красоты, а для того, чтобы быстрей доехать, куда нужно! Качество асфальта и прочая дребедень меня вовсе не интересует. Моя ценность — это мое время. Таким образом, при новом мэре я остаюсь в проигрыше.

Приходится, конечно, выкручиваться: проделывать путь на работу и с работы пешком. Это расстояние, кстати, я преодолеваю всего за 50 минут, то есть чуть быстрее, чем транспортом. Говорят, и для здоровья полезней.

С рассуждением, что мэр не несет прямой ответственности за пробки, спорить не стану. Понятно — случайное совпадение. Тут мэра поменяли, там Сатурн в созвездии Стрельца оказался, а тут проезд замедлился. «Кто виноват?» — вообще некорректный вопрос.

А вот этот, по-моему, куда более уместен: какую конкретно ответственность власть несет перед народом? Предъявляем ли мы к ней претензии за то, что произошло при правлении того или иного руководителя, либо искать виновных стоит, к примеру, в космосе? Увы, чаще нам предлагают именно последнее, что открывает широкий простор для двойных, а то и тройных стандартов. Все хорошее — заслуга «мэра», «пэра», «сэра» или «хера», а все плохое… ну а что он мог сделать?

«Оправдание» пробок увеличением числа автомобилей — это тупое упрощение сложного явления до примитивного политического лозунга. Быдлу, за которое гурвицевские политтехнологи считают одесситов, всегда нужно, чтобы была ОДНА ПРОСТАЯ ПРИЧИНА. Например: «козни Кремля», «Вашингтонского обкома», «Совета сионских мудрецов», «Шамбалы» или, опять же, звезд и планет. Эта ПРИЧИНА должна обладать еще одним важным свойством: ни мы, ни «наши» власти на нее повлиять не могут. Ну, куда ж деться, если сам Сатурн вошел там в какое-то созвездие?.. Главное для быдла — добротное объяснение: ЭТОПОТОМУЧТО. В данном случае, «ЭТОПОТОМУЧТОАВТОМОБИЛЕЙСТАЛОБОЛЬШЕ». И все! Быдло это узнало из ящика и искренне радуется в пробках.

Кому выгодно, чтобы мы стояли в пробках?

После года трудных поисков я нашел эксперта — инженера-транспортника с соответствующим высшим образованием, много лет проработавшего в Одессе. Теперь он пенсионер и категорически отказывается от упоминания в прессе не только его имени, но и сколько-нибудь узнаваемых обстоятельств. Знает цену нынешней «демократии и свободе слова». Так что хотите, — верьте, хотите — нет…

Инженеры, слава Богу, мыслят конструктивно, иначе бы исчезли смысл и потребность в их профессии. Транспортный поток — многофакторный процесс, составляющие которого взаимно влияют друг на друга. Инженеры строят математические модели, анализируют и ранжируют факторы, выделяя из них более или менее значимые. Ни один из них не является ни единственным, ни решающим. Но есть те, что имеют больший статистический вес. Грубо говоря, устранение этого фактора смягчит проблему на какое-то количество процентов.

Фактор увеличения количества машин существует и занимает свое почетное четвертое или пятое место в хит-параде. Чтобы замедлить движение в 2,2 раза, автомобильный парк должен был вырасти за два года минимум в 2 раза. Не надо быть экспертом, чтобы заметить несуразность этой цифры.

Самым значимым фактором для центра Одессы является сужение проезжей части за счет стоянок автомобилей на обочинах. Устранение его могло бы увеличить пропускную способность центра на 25-30%! На исторических улицах, где движение возможно в шесть рядов, оно фактически происходит в четыре. Иногда проезжая часть четырехрядная, тогда поток автомобилей втискивается в ее половину. И мы стоим в пробках.

Два ряда по обочинам занято припаркованными автомобилями. От платных стоянок до парковки при всех запрещающих атрибутах, включая знак «Стоянка запрещена». В последнем случае нарушается закон. Устранение только спонтанных парковок — это увеличение пропускной способности на 20%!

Это, конечно, не только наша проблема. Она носит вполне политический характер. И решение ее находится не в космосе.

Пока парламентские эксперты анализируют законопроекты на соответствие Конституции и противоречие с другими актами, журналисты и пиарщики размышляют демагогии ради над банальной причиной: кому это выгодно?

Кому выгодно, чтобы мы стояли в пробках? Тем, кто ставит машины на обочинах? Какой политик или олигарх за ними стоит? Они представляют собой организацию? Мафию какую-то? Трудно будет подтянуть за уши подобные версии. Ведь сами эти «мафиози» не пожизненно держат машины на обочинах. Чаще всего они все-таки на них ездят, точнее, тоже стоят вместе с «безлошадными» пассажирами троллейбусов в пробках, опаздывая, дыша загазованным воздухом, и ругают... Кого? Ну, поскольку мэр отремонтировал дороги, то не его: он сделал все, что мог. Он хотел… Старался, понимаете ли… На фашистский знак задницу себе рвал…

Увеличение числа автомобилей на определенных улицах является не причиной, а следствием социальной политики. В США автомобилей столько, что прирост парка определяется почти исключительно приростом населения (который ТАМ есть, в отличие от нашего вымирания). Вот что пишет Джейн Джекобс, классик американской социальной архитектуры — есть такая наука:

«Я была в числе тех тысяч жителей Нью-Йорка, кто пытался спасти Вашингтон-сквер. Мы твердо отстаивали наш проект, согласно которому дорога, которая пересекает парк, должна быть закрыта для любого транспорта, кроме скорой помощи и пожарных машин. Член транспортной комиссии (муниципалитета) предсказывал, что, когда дорога исчезнет, все узкие улицы в окрестностях парка будут забиты машинами. А их выхлопы представят собой такую угрозу для здоровья детей, что их нельзя будет даже подпустить к парку. Все его предсказания оказались лживыми. Поблизости трафик не вырос нигде. Напротив, в окрестностях парка движение сократилось.

Куда делся исчезнувший трафик?

Исследовательская группа из лондонского Университетского колледжа по заказу британского министерства среды, транспорта и регионального развития осуществила обследование шестидесяти случаев по всему миру, когда улицы были закрыты для движения или когда оно было существенно ограничено: «Когда дорогу закрывают, порядка 20% трафика, который шел через нее, попросту исчезает. В некоторых случаях «тает» до 60% трафика…

Он исчезает, потому что способы перемещения весьма переменчивы. Люди благодаря своей гибкости как-то справляются с тем, что дорогу перекрыли. А может, исчезновение части трафика — автомобилей и тех, кто в них ездит, — это всего лишь исчезновение части времени, проводимого на дороге?»

Но вернемся к нашему одесскому эксперту.

Рассуждение типа «А куда же люди, которым туда надо, будут ставить свои машины?», — бытовой лженаучный примитивизм. Ограничение парковки вызывает процессы, аналогичные ограничению движения. Трафик на узких улицах частично исчезает, а частично переходит на более широкие вместе с объектами доставки. Бизнес и рынок реагируют автоматически. Например, магазины и офисы постепенно переезжают на улицы, где есть места для стоянки, крупные торговые предприятия строят подземные паркинги. У них есть затраты, но в результате скорость доставки и число стояночных мест, а значит, и покупателей-посетителей увеличиваются. Людям становится надо не туда, куда ехать долго и стоять негде. Они едут, может быть, чуть дальше, но зато вдвое быстрее. Время населения — ценнейший национальный ресурс — из потерянного превращается в рабочее. Бизнес и экономика города в результате выигрывают, причем не только в долгосрочной перспективе, но буквально в течение нескольких лет. Невыполнение разумных законов выгодно небольшой части населения, причем достаточно недолго, но противоречит долгосрочным интересам всего общества в целом, включая и нарушителей, невыгодно стране, ее экономике, здоровью людей. Это потерянное бизнес-время, нервы, это выхлопные газы, количество которых увеличивается во много раз на малых оборотах и при частой смене режима работы двигателя.

Для ускорения движения в центре Одессы на 20% хватило бы одного эвакуатора с двумя сменными экипажами. Трехсменка даже не требуется: грузить и увозить машины нужно только в часы пик, ночью — пусть себе стоят, все равно улицы пусты. Власть для того и существует, чтобы устанавливать и исполнять разумные законы — для пользы всего общества, естественно, во вред тому, к кому в данный момент применяется сила. Конечно, при транспортировке некоторые машины помяли бы, а на штрафплощадке бдительные охранники подчистили бы содержимое багажников и «бардачков». Но все это был бы маленький бардачок по сравнению с тем бардаком, который имеется. Водители очень быстро перестали бы рисковать.

Проблема эта только отчасти мэрского уровня. По большому счету она — следствие той политической позиции, которую Гурвиц представляет. Закрывать стоянки и эвакуировать машины с обочин могут позволить себе города в Швеции, Германии, Канаде… Украине этого категорически нельзя, потому что это будет расценено «цивилизованным миром» как «тоталитаризЬм». Ну, еще не весь, но первый шаг, шажок к нему. Начнем с выполнения одного закона, наведения порядка и повышения эффективности одной отрасли, а там и в другой захочется, в третьей... Этак, гляди, и страна может стать конкурентоспособной. Со всеми вытекающими отсюда внутри- и внешнеполитическими последствиями. Беда, граждане!.. Демократия в опасности!

Так что давайте жить, как живем. Главные ценности у нас нынче какие? Демократические и либеральные. Liberal — свобода. Свобода, например, ставить свой автомобиль, где хочется…

…Вот и стоим, где стоим. На обочине…

А Гурвиц? Тот, который старается там, из кожи куда-то лезет, жопу рвет столь же безжалостно, как Геракл львиную пасть… Молиться нам на него, что ли? Целовать в то самое место за дороги и все такое прочее? На истраченное же в автомобильных заторах собственное время — забить с прибором? Слушайте, а не пошел бы он со своими «реконструкциями» и «ремонтами»? Тошнит ведь уже от него. Ей-Богу, тошнит!