Цветная «демократия»

Еще лет двадцать назад, демократия, казавшаяся светлым будущим человечества в целом и нашей страны в частности, с каждым днем вызывает все больше нареканий. Некоторые из них не сомневают никого: в самом деле, как уже не раз отмечалось, если государство получает основные доходы не от налогов с рядовых граждан, оно и не будет к этим гражданам особо внимательно прислушиваться. Но есть и упреки парадоксальные. Самый расхожий из них сводится к двум словам: демократы — русофобы. На Украине это актуально, в частности, в виде нарушений прав человека по отношению к русскоязычному населению, все еще составляющему более половины граждан страны. Да и многие другие деяния, формально продиктованные демократическими соображениями, по содержанию более чем сомнительны.

Разноцветные мятежи

Вспомним хотя бы серию «бархатных» и «цветных» переворотов. Можно долго рассуждать о народном волеизъявлении, которое якобы искажали злобные бюрократы и коррупционеры. Но не худо бы подтвердить эти рассуждения хотя бы одним доказательством реальности фальсификации выборов, послужившей поводом для массовых демонстраций с отчетливым привкусом искусно сгенерированной истерии.

До сих пор не только в Киргизии, еще не оправившейся от революционных погромов в марте 2005-го, или на Украине, где с момента рыжего бунта прошло почти три года, но и в Грузии, и даже в Сербии не стряслось ни одного публичного суда над деятелями центральной власти, обвиняемыми в подделке результатов голосования. Более того, даже обвинений такого рода никому не предъявлено. Правда, осуждено несколько сотрудников участковых избирательных комиссий — но подобное регулярно случается и в тех самых странах, откуда исходит моральная, а то и организационная поддержка переворотов.

Несложно доказать: сами эти перевороты — вопиющее нарушение демократии. Причем не только по сути: ведь уличные шабаши затрагивают лишь ничтожно малую долю населения и хотя бы поэтому куда менее надежно, чем всеобщее голосование со всеми его издержками, оценивают народную волю. Но даже и формально: судя по реальным — за вычетом всех возможных фальсификаций — результатам оспоренных голосований, побеждали как раз те силы, в чье превосходство будто бы не верили мятежники.

Урок избирательной арифметики

Скажем, на Украине во втором туре президентских выборов 2004 года бурные насмешки западных наблюдателей вызвала явка на голосование в Донецкой области: 96% от списочного состава избирателей. Правда, и на противоположном — и в географическом, и в политическом смысле — конце Украины, Львовской области, явка перевалила за 90 %. Но это никого не удивило: ведь голосовать за бывшего финансиста Ющенко — дело, по мнению Запада, совершенно естественное, а вот голосовать за бывшего предпринимателя — и, что греха таить, бывшего в далекой юности хулигана и грабителя — Януковича, по представлениям того же Запада, совершенно неприлично.

Между тем общеизвестно: по меньшей мере треть взрослых мужчин исторической Галичины — Львовской, Ивано-Франковской и Тернопольской областей нынешней Украины — постоянно находится на заработках за пределами страны: в основном в Венгрии, Польше, Словакии, Чехии. Заметного повышения пассажиропотока из этих стран в Галичину в предвыборные дни и часы не зарегистрировано. Стало быть, голосовать физически могли не более 85% списочного состава избирателей. И по меньшей мере 5% явки — бесспорные приписки.

В то же время донецкие шахтеры — прежде всего благодаря усилиям своего бывшего губернатора Януковича — работают в основном дома: за рубежом добывают хлеб насущный самое большее 10 % мужчин. То есть официально объявленный уровень явки избирателей теоретически мог быть обеспечен даже без привлечения ресурсов извне. Но ведь привлечение как раз было!

На заработках в России постоянно находится около полутора миллионов (!) граждан Украины. По существующим нормам для них требовалось по меньшей мере четыреста участков для голосования. Рыжие фракции Верховного Совета Украины всячески саботировали принятие соответствующих решений. В конце концов бело-голубые сдались, и в итоге в России действовали всего четыре участка: в посольстве Украины в Москве и в трех консульствах.

Таким способом полутора миллионам дееспособных граждан откровенно отказали в праве демократического волеизъявления. Тогда они всеми доступными способами отправились на родину. Ведь они — в отличие от галичан — жизненно заинтересованы в хороших отношениях обоих государств своей страны. Поток желающих проголосовать оказался так велик, что на день голосования пришлось ввести десятки дополнительных поездов местного и дальнего следования и сотни (или даже тысячи) автобусных рейсов.

Железнодорожные и автобусные маршруты, соединяющие Украину с остальной Россией, по очевидным географическим причинам проходят через северную и восточную части южной республики. Времени на разъезды по всей Украине у прибывающих избирателей не было: работа ждала их уже в понедельник.

Северные области — Черниговская и Киевская — были уже ярко окрашены рыжей агитацией и поэтому к приезжим негостеприимны. Именно оттуда пошла легенда об автобусах, заполненных сторонниками Януковича и загруженных десятками открепительных талонов — мол, одни и те же люди голосовали десятки раз на разных участках. На самом деле автобусы и люди были разные — просто очень уж их много понаехало, и избирательные участки, рассчитанные только на местных жителей, захлебнулись.

Не удивительно, что приезжие голосовали почти исключительно в восточных областях — Донецкой, Луганской, Харьковской (в соседней Сумской не получалось — там и рядовые жители, и начальники были настроены в пользу своего земляка Ющенко), да кое-кто добирался до Днепропетровской. Их, конечно, старались развозить по разным мелким городкам и поселкам, чтобы не перегружать участки в областных и районных центрах. Поэтому во многих местах явка — без всяких приписок — обязана была заметно превысить 100% списочного состава. А в целом по восточным областям те самые 90-95%, вызвавшие бурный крик о фальсификации, неизбежно получались естественным путем.

Несложно подсчитать: общее количество заведомо вброшенных бюллетеней в западной части Украины и Галичине в несколько раз больше, чем в Донбассе и Слобожанщине. Учитывая политическую ориентацию этих регионов, можно не сомневаться: фальсификации в пользу Ющенко многократно превысили фальсификации в пользу Януковича. То есть на самом деле Янукович победил куда убедительнее, чем по официальным данным.

Конечно, не все виды подтасовок проверяются так же легко. Но тут можно ориентироваться на общий объем данных, представленных обеими сторонами в декабре 2004-го в Верховный суд Украины. Бело-голубые опротестовали куда больше действий в рыжих регионах, чем рыжие — в бело-голубых. Правда, суд вовсе отказался рассматривать бело-голубой иск — на том забавном основании, что и рыжих протестов достаточно для отмены результатов тура. Но ведь в момент подачи документов сторонники Януковича еще не знали, что суд начнет с рассмотрения претензий Ющенко! Так что вряд ли их требования высосаны из пальца. Даже если для простоты считать, что документированной лжи с обеих сторон было примерно поровну, то реально победил именно Янукович.

Правда, был и еще повод для сомнений в достоверности восточных данных. Заявленный процент явки в целом по выборам заметно превышал числа, доступные на момент закрытия избирательных участков. Это и впрямь может удивить любого, кто во время собственного голосования разглядывал участок невнимательно. Хотя любому знакомому с технологией учета избирателей все ясно.

Заранее подготовленные списки всегда разбиты на несколько журналов (по алфавиту или по кварталам), чтобы пропускать через участок по нескольку избирателей параллельно. Приходят избиратели, конечно, не в порядке составления списков, так что их присутствие помечают вразброс. В результате подсчет общего числа прибывших — самостоятельная и довольно долгая задача. Ее попросту некогда решать, когда избиратели идут сплошным потоком. Во время голосования удается лишь приблизительно оценить количество проголосовавших, а в последние часы (когда поток традиционно испытывает несколько всплесков) и вовсе никого не подсчитывают. Так что к моменту закрытия известны лишь данные трех-четырехчасовой давности. Понятно, что общее число, определяемое уже в ходе подсчета бюллетеней, оказывается намного выше. Собственно, и в той же Галичине данные выросли ничуть не меньше — но на это, по уже сложившейся традиции, профессиональные демократы внимания не обратили.

За другими жертвами «бархатных» революций я, к сожалению, следил далеко не так внимательно, как за своей малой родиной. Но и оттуда в печать, лежащую в пределах моего поля зрения, не просочилось сколько-нибудь убедительных с арифметической точки зрения свидетельств сознательных и целенаправленных фальсификаций в пользу партий власти. Так что необходимость бунта в этих странах тоже далеко не доказана.

Антидемократические демократы

Режимы, пришедшие к власти в результате уличных бунтов последних лет, ничуть не демократичнее своих предшественников. Разве что Коштуница оказался не столь деспотичен, как Милошевич, — но лишь потому, что, в отличие от «железного Слобо», попросту ни на что не способен. Зато Саакашвили давит оппозицию с силой, даже не снившейся стареющему и успокаивающемуся Шеварднадзе. Ющенко атакует сторонников Януковича методами, несомненно относящимися к категории политических репрессий (к счастью, возбужденные с его подачи дела рассыпаются уже на стадии следствия). Акаева, признанного — в том числе и на Западе — величайшим демократом Центральной Азии, сменил Бакиев, о котором такое даже в шутку не скажешь.

Вдобавок можно не сомневаться: выдвиженцы бунтующих улиц — в отличие от своих предшественников — сделают все от них зависящее, чтобы и впрямь фальсифицировать все предстоящие выборы. Ведь они пришли к власти заведомо преступным путем — вопреки не только законам своих стран, но и общепринятым нормам представительной демократии. Значит, после ухода от дел — хоть насильственного, хоть мирного — скорее всего вынуждены будут ответить за свои преступления. Следовательно, сделают все от них зависящее, чтобы остаться на вершине до самой смерти. А если демократические стандарты будут этому мешать — тем хуже для стандартов.

Государства давно победившей демократии не просто демонстративно поддержали победивших преступников. Они, по сути, сами организовали преступления, ставшие источником новой власти. Сербию несколько недель бомбили под откровенно смехотворным предлогом (причем заодно поддержали приезжих наркоторговцев и террористов против законопослушных мирных коренных жителей), а потом долго тренировали и щедро оплачивали вожаков грядущего студенческого бунта. Эти же вожаки потом на американские деньги организовали учебу своих грузинских коллег.

Неформальные молодежные движения, вокруг которых кристаллизовался шабаш на центральной площади Киева, формировались и обучались уже несколько лет (опять же за счет щедрых американских благотворителей), а руководители украинских силовых структур были заблаговременно предупреждены, что малейшая попытка пресечь массовые беспорядки может обернуться Гаагским трибуналом. Разве что в Киргизии от погромщиков исходил отчетливый запах не столько заокеанских учебных грантов, сколько откровенных афганских наркодолларов. Выходит, для просвещенного Запада демократия — только ширма, из-за которой то и дело проглядывает откровенно антидемократичные собственные экономические и геополитические интересы!

Пятая колонна

В это особенно легко поверить, глядя на тех наших граждан, кто давно уже избрал защиту демократии своей главной профессией. Самые яркие представители этого слоя относятся к собственной стране по принципу «Чем хуже — тем лучше». Понять их можно: только обстановка всеобщего разочарования в действующей власти дает им шансы на собственное возвышение. Но «понять» вовсе не обязательно значит «простить».

Правда, вопреки расхожему мнению своих оппонентов, наши профессиональные демократы чаще всего не особо надеются ни на свою безоговорочную политическую победу, ни на спокойную старость в краях, ставших для них идеалом. Они просто давно разучились видеть реальные успехи родины — слишком уж ничтожны эти успехи по сравнению с их мечтами.

Но подобные искажения зрения способны принести едва ли не больше бед, чем прямой злой умысел. Хотя бы потому, что злоумышленник обычно преследует реальную выгоду и поэтому вынужден исследовать реальную обстановку. Погоня же за идеалом зачастую похожа на старинную помещичью забаву — охоту в отъезжих полях: орава конников мчится, вытаптывая все на своем пути.

Выходит, и тут — независимо от реальных намерений самих действующих лиц — их демократия то и дело оборачивается источником бед для собственной страны.

Цель и средство

Что же такое на самом деле демократия? Не в нашем — все еще во многом иллюзорном — представлении, а в мировой практике.

Это всего лишь механизм. Способ согласования разных — порою прямо противоположных — общественных интересов великого множества независимых друг от друга людей. Так же, как рынок — тоже не чей-то идеал, а способ согласования столь же разнообразных хозяйственных интересов столь же многочисленных и столь же независимых людей.

Как и любые другие механизмы, демократия и рынок несовершенны. Вполне можно придумать другие — более надежные и эффективные — способы достижения тех же целей. Но придумать — еще не построить. Давно доказано: из всех практически осуществимых способов управления экономикой именно рынок дает наилучшие возможные результаты. Столь же строгое теоретическое доказательство наивысшей эффективности демократии пока не найдено. Но, как отмечал еще великий практик политики Уинстон Леонард Спенсер Черчилль, все другие способы управления государством еще намного хуже.