Степан Бандера: Наша власть должна быть страшной

Угроза фашизации Украины на протяжении последних лет систематически нарастает. Попытка ультранационалистических сил отметить 14 октября 2007 года очередную годовщину образования фашистской ОУН-УПА, стремление реабилитировать пособников нацистов во Второй мировой войне (Шухевича, Бандеру и проч.), переписывание истории Великой Отечественной войны — все говорит о росте угрозы на Украине неофашизма. Если в 90-е годы неофашисты даже не заикались о чествовании очередного своего головореза, тем более в Киеве, то сейчас уже несколько лет подряд они настойчиво добиваются от властей устроения полноценных торжеств в честь своих «героев» и требуют уважения к фашистской идеологии.

Почему на Украине, в одном из оплотов борьбы с гитлеровской Германией, поднимают голову последователи фашистов? Почему их действия поощряются некоторыми государственными институтами и политическими силами? Как факты украинской и советской истории искажаются ради сочинения «новой истории» Украины?

На Украине в течение всего постсоветского этапа развития, как и в других республиках бывшего СССР, никогда ранее не имевших собственной государственности, идет активный процесс формирования украинской нации и, соответственно, украинской национальной идентичности. Этот процесс связан в том числе с вычленением в истории народа событий и явлений, которые могут использоваться при создании минимального набора общих ценностей, способных объединить всех граждан Украины. В ситуации конструирования национальных ценностей история становится неисчерпаемым арсеналом разнообразнейшего материала для интерпретаций и оценок, на основе которых вырабатывается объединительная идеология.

На Украине по этому вопросу вплоть до января 2005 года сохранялась двойственная позиция.

С одной стороны, предпринимаются попытки консолидировать всех граждан Украины, независимо от этнической принадлежности, в украинскую гражданскую нацию.

С другой стороны, за время независимого существования украинского государства постепенно укоренилась и стала частью официальной идеологической доктрины Украины концепция «титульного украинского этноса» как основы украинской политической нации. Именно данная концепция лежит в основе политики опережающей украинской этнической консолидации по сравнению с консолидацией всей украинской нации на основе всех культурно-языковых групп. В этом случае украинская идентичность формируется на сугубо этнической основе, которая в украинском случае часто понимается в примитивном биологическом смысле. После прихода к власти «оранжевых» приоритет отдается именно этому варианту.

В процессе формирования украинской национальной идентичности на этнической основе, к тому же в ее галицкой версии, и при исключении из этого процесса всех не украинцев, интерпретациям исторических фактов и их оценкам, как уже сказано, отводится роль строительного материала для новых символов и новых ценностей. Разумеется, современные преемники фашистских идей, говоря о реабилитации их носителей в лице ОУН-УПА, маскируют эти идеи, как и связанную с ними кровавую историю, под патриотизм и борьбу за независимость Украины.

Однако для этого необходимо заново переписать историю, в частности, Великой Отечественной и Второй мировой войн, ибо в неискаженном виде она совершенно непригодна для обоснования нынешних националистических идеологем и создания новых идеологических мифов.

Сегодня украинцам пытаются навязать несколько таких мифов и, если процессу не противодействовать, их будет больше. В том, что эти мифы сознательно конструируются и сознательно используются в конъюнктурных политических целях, нет никаких сомнений. Среди них — миф об «освободительной войне» ОУН-УПА.

Вся масса исторических документов и свидетельств показывает, что ОУН — идейный руководитель УПА — придерживалась идеологии расово-этнического превосходства украинцев над соседними народами и разделяла основные положения гитлеровской теории о полноценных и неполноценных народах. Именно идеология расово-этнического превосходства направляла действия главарей этой организации и большинства рядовых членов.

Эта установка изначально делала ОУН-УПА преступной группировкой и предопределила близкое идейное «родство» двух идеологий — оуновской и гитлеровской. Фактов на этот счет огромное количество. Это и переписка канцелярии рейхскомиссара Украины Э. Коха, а также других военных чинов и чинов разведки с главарями ОУН-УПА, с абверовскими кураторами Шухевича и с ним самим, это и кадровый обмен боевиками УПА с другими галицийскими карательными и полицейскими формированиями в составе войск СС, это и совместные карательные акции против местного и белорусского населения частей СС и отдельных частей УПА, и многое другое.

Отдельно в ряду акций извергов галицийской полиции стоят кошмар белорусской Хатыни и волынских Кортелис. Следует специально подчеркнуть, что в подобных карательных операциях на территории Украины и Белоруссии принимал участие в качестве исполнителей в основном один и тот же контингент из местного галицийского населения, который, в зависимости от обстоятельств и настроений гитлеровских оккупационных властей, кочевал из СБ ОУН (бандеровская служба безопасности) в УПА, из УПА в дивизии СС «Галичина» и «Нахтигаль», из «Галичины» в Шуцманшафтбатальон №201, а в составе этих полицейских формирований принимал участие в карательных акциях дивизии СС фон Баха­-Залевского «Коттбус», «Болотная лихорадка». А потом снова — в СБ ОУН и т.д.

Почему нынешнее политическое руководство Украины предпринимает столь откровенные и чудовищные в своем цинизме попытки реабилитации преступных формирований наподобие ОУН-УПА и таких мясников, как Р. Шухевич?

Дело в том, что и у галицийских фашистов того времени, и у современных галицийских националистов в основе их действий находятся одни и те же идеологические установки:

1. вера в существование особой галицийской региональной общности;
2. убежденность в качественном, то есть изначальном и всестороннем этническом превосходстве галицийского — даже не украинского — этноса.

Первое, скорее всего, действительно имеет место, что неоднократно доказывалось многочисленными исследованиями на эту тему и поведением самих галичан на Украине. Именно эта установка исчерпывающе объясняет попытки галицийской элиты навязать Украине собственные историко-культурные и мировоззренческие ценности, напоминающие поведение оккупационной власти в чужой стране.

А второе — это системообразующая часть галицийских общекультурных установок, обусловленных особыми историческими обстоятельствами развития галицийского края. К ним, на наш взгляд, относятся: 1) систематические спецоперации австро-венгерских властей (начиная с середины XIX в.) по выращиванию радикального галицийского национализма как орудия в сдерживании польского освободительного движения; 2) полное физическое истребление умеренной этнической элиты края, среди которой значительное влияние имела русофильская традиция (ярчайший пример — уничтожение русофильской галицийской интеллигенции в австрийском концлагере «Таллергоф»).

Этими установками можно объяснить отношение массы галицкого населения к восточным украинцам (Центр и Юго-Восток Украины) как к «оккупантам» в ходе Великой Отечественной войны и террористическое сопротивление украинской советской власти в послевоенный период налаживания мирной жизни. На издержки советской коллективизации здесь все не спишешь. Такое же жестокое, выходящее за пределы человеческого понимания поведение галицийские боевики демонстрировали во время войны и по отношению к польскому населению («волынская резня» в 1942—43 гг.). Ссылки на польские жестокости неубедительны, так как хронологически именно галицийский террор на восточных территориях Польши в 20-е годы был первопричиной, спровоцировавшей ответные меры польских властей (впрочем, строго в рамках закона).

Убеждение в собственном этнокультурном превосходстве в среде деятелей ОУН периода между двумя мировыми войнами было развитием внутренней национал-экстремистской традиции и органичным подражанием гитлеровской Германии. Отсюда идет стремление навязать собственные ценностные представления всей Украине, сконструировав фюрерское государство по образу и подобию нацистской Германии.

Нынешняя ситуация в чем-то схожа с ситуацией конца 30-х гг. ХХ века. Распад Союза поставил на повестку дня вопрос формирования украинской нации на независимой Украине, как и начало Второй мировой войны поставило перед галицийскими националистами вопрос о возможности, с помощью гитлеровской Германии захватив власть на Украине, отколоть ее от СССР.

Как и тогда, в 90-е гг. возникла необходимость подведения под существование независимой Украины идеологической базы. Украинская элита встала перед необходимостью смыслового наполнения идеологии украинской государственности. Разумеется, существовало несколько вариантов такой идеологии, и галицийский вариант, дальше всего отстоявший от культуры и ценностей Украины (как Юго-Востока, так и центральной части) был самым уязвимым и неприемлемым. Однако в силу, с одной стороны, полной идейной стерильности украинской правящей элиты, происходящей из инженерно-технической интеллигенции, с другой — из-за наличия недавней традиции вооруженной борьбы за независимость от СССР, пусть и связанной с преступлениями нацистов, именно галицийский вариант идеологии украинской государственности стал господствующим в верхах. Отсюда — почти зоологическая русофобия ее адептов, систематическая агрессия против православия, стремление переписать общую историю россиян и украинцев и многое другое.

В своем первоначальном — так сказать, бандеровском — виде эта идеология и связанные с ее рождением исторические события, разумеется, неприемлемы на нынешней Украине. Попытка смягчить их требует как маскировки изначальных ценностных установок галицийского национализма, так и искажения исторических обстоятельств, действий и взглядов исторических фигур, стоявших у его истоков. В результате нынешние трактовки истории Восточной Европы и СССР вообще и в 1930—40-е гг. в частности, выхолащивают суть галицийского националистического движения: практическое претворение в жизнь принципа изначального этнического превосходства Галиции и подчинение этому принципу всего уклада будущего «украинского» государства. Это влечет за собой физические чистки (истребление) всех этнических неукраинцев, а по сути, всех несогласных с такой политикой как «злейших врагов нации». Адаптация такой идеологии к современной Украине с помощью ее «очеловечивания» и распространение ее по всей стране являются, судя по ситуации в гуманитарной области, главной задачей галицийской региональной элиты и ее союзников из киевского высшего чиновничества.

Итак, круг истории в современной Украине с приходом к власти в 2004 году галицийских этнических националистов замкнулся: оуновская концепция «превосходства» украинской (галицийской) нации и ее союза с «освободителем Европы — Гитлером», взятая из середины ХХ века, в условиях независимой Украины начала ХХI века превратилась в концепцию «титульного» (по сути, снова­-таки галицийского) этноса и союза Украины с процветающими «членами НАТО — защитниками Европы».

Однако объяснить и понять реальные (не выдуманные) события можно лишь, исходя из стандартов оценок того времени. А в то время у украинцев не было иной родины, кроме УССР и СССР. И защищали советские украинцы не мифическую, виртуальную «независимую Украину», что сейчас им пытаются приписать националисты, а тогдашнюю советскую Украину и СССР. Выступая в Великую Отечественную войну против СССР — члена антигитлеровской коалиции, ОУН-УПА автоматически поставили себя по другую сторону баррикад, против тогдашней родины украинцев — УССР и СССР, против всего цивилизованного человечества.

На этом фоне попытки героизации коллаборационистов и превращение их в общенациональные символы отвратительны, позорны и должны быть пресечены совместными усилиями всех здоровых сил общества.

Разгул на Украине политических сил, требующих героизации фашизма и переписывания истории, не говоря уже о нахождении этих сил у власти, является абсолютно неприемлемым. Основная масса населения Украины никогда не смирится с фашизацией страны, а стремление навязать украинскому обществу нацистскую идеологию неизбежно обернется катастрофой украинского государства как такового.

Из высказываний лидеров ОУН-УПА и о них

«Наша власть должна быть страшной».

Степан Бандера

«Об украинских массах говорить поздно. Мы их плохо воспитали, мало убивали, вешали. Теперь надо думать о том, как сохранить организацию и захватить власть».

Из речи Р.Шухевича на собрании ОУН в селе Сороки близ Львова (весна 1944 г.).

На ІІІ (февральской 1943 г.) конференции ОУН было решено: «Используя фронтовой хаос, провести поголовную чистку вражеских украинскому национализму элементов», в том числе и в собственной среде. Выполняя директиву ОУН — Бандеры, Шухевич отдал приказ: «Поспешить с ликвидацией поляков, уничтожить их под корень, чисто польские села сжигать, в смешанных селах убивать лишь поляков... К жидам относиться так, как и к полякам и цыганам: уничтожать беспощадно и никого не жалеть... Беречь врачей, фармацевтов, химиков, медсестер, удерживать их под охраной в полевых госпиталях и следить за их руками... После окончания работы без объявления ликвидировать». В 1944 году, находясь в «немецких застенках» (был временно изолирован с помощью домашнего ареста за строптивое поведение на службе абверу. — В.П.), Бандера прислал Шухевичу сверхсекретное послание. «Под влиянием большевицкой действительности, — писал вождь ОУН, — менее стойкие элементы (из националистических рядов. — В.П.), безусловно, в абсолютном большинстве перейдут на сторону советов. Они в два раза опаснее для нашей дальнейшей работы и их возможный переход... подорвет престиж ОУН и УПА, а их борьба, на которую они активно пойдут вместе с большевиками против ОУН, исключит любую возможность нашей подпольной работы... А потому необходимо немедленно и как можно более тайно, во имя большого национального дела, ликвидировать вышеупомянутые элементы двумя путями...»

Первым путем для С. Бандеры было направление ненадежных подразделений в бой — на неминуемую смерть, вторым — уничтожение «предателей» при участии службы безопасности ОУН. Конкретизируя советы главного руководителя, Шухевич приказал: «...добиваться, чтобы ни одно село не признавало советскую власть. ОУН должны действовать так, чтобы все, кто признает советскую власть, были уничтожены. Не брать на испуг, а физически уничтожать!»

Опираясь на реалии первых военных лет, оценивая действия бандеровцев и предусматривая дальнейшее развитие событий, командир стихийной УПА, не зависимой от ОУН, Тарас Бульба­Боровец в 1943 г. писал: «Может ли правдивый революционер-государственник подчиняться руководству партии, которая начинает строение государства с резни национальных меньшинств и бессмысленного сжигания их жилья... При ваших методах отстрела украинцев,.. удушения путами наилучших людей... вы не мобилизируете армию (УПА. — В.П.). Что общего с украинской народной революцией имеют бандеровские бесправие, побои, грабежи и убийства, коих мы являемся ежедневными свидетелями? Существовала ли когда-либо на Украине такая революционная организация, от которой собственный народ приходил в ужас хуже, чем от злейшего врага, а ее членов называл не иначе, как «путарями» и «сокирниками» (сокира — топор. — В.П.)? Что общего имеют с освобождением Украины бандеровские попытки теперь подчинить украинские народные массы своей партийной диктатуре и фашистской идеологии, которая противна украинскому народу, против которой воюет весь мир?».