Война, которую нам не выиграть

«Война с террором» — ложное метафорическое понятие, из-за которого мы проводим контрпродуктивную политику, обрекая себя на поражение. За пять лет, прошедших после терактов 11 сентября, буквальное восприятие этой обманчивой фигуры речи обернулось настоящей войной, которая идет сразу на нескольких фронтах — в Ираке, Газе, Ливане, Афганистане, Сомали. Она уже привела к гибели тысяч ни в чем не повинных людей и вызвала волну возмущения во всем мире. Тем не менее «Аль-Каиду» одолеть так и не удалось: благодаря бдительности британской разведки только что был сорван теракт, в результате которого могло погибнуть еще больше людей, чем 11 сентября.

К сожалению, понятие «война с террором» было некритически воспринято американской общественностью в качестве естественной реакции на события 11 сентября. Сегодня очень многие признают, что вторжение в Ирак было ошибкой. Однако война с террором по-прежнему определяет рамки американского внешнеполитического курса. Это понятие не оспаривает даже большинство политиков из демократической партии, опасаясь, что в противном случае им наклеят ярлык «слабаков» и «пораженцев».

Почему «войну с террором» невозможно выиграть?

• Во-первых, любая война по определению не обходится без невинных жертв. Тем более это относится к войне против террористов — ведь последние стараются скрыть свое местонахождение. Гибель, увечья и унижение мирных жителей вызывают гнев и негодование у их родных и соседей, что, в свою очередь, усиливает поддержку террористов.
• Во-вторых, терроризм — понятие абстрактное. Оно сводит воедино все политические движения, использующие тактику террора. «Аль-Каида», ХАМАС, «Хезболлах», мятежники-сунниты и «Армия Махди» в Ираке — силы абсолютно разные, но «мировая война с террором» президента Буша не позволяет проводить между ними различие и, соответственно, выбирать наиболее подходящие методы для каждого случая. Она препятствует столь необходимым переговорам с Сирией и Ираном, поскольку эти государства поддерживают террористические организации.
• В-третьих, в войне с террором акцент делается на военные акции, тогда как большинство территориальных конфликтов можно урегулировать лишь политическими методами. Кроме того, как продемонстрировали британцы, наиболее эффективное средство борьбы с «Аль-Каидой» — хорошо налаженная разведка. «Война с террором» лишь усиливает террористическую угрозу и затрудняет задачу разведслужб. Усама бен Ладен все еще на свободе; усилия необходимо сосредоточить на его поиске, а также на предотвращении терактов вроде того, что был сорван в Англии.
• В-четвертых, война с террором делит людей по принципу «мы» и «они». Мы — невинные жертвы. Они — преступники. Но мы попросту не замечем, что в ходе этой войны тоже совершаем преступления; однако для остального мира этот факт очевиден. Именно поэтому между Америкой и многими другими странами пролегла столь глубокая трещина.

Из-за воздействия этих четырех факторов победа в войне с террором невозможна. Нескончаемая война против неуловимого врага наносит огромный ущерб нашему влиянию и престижу на мировой арене и открытому обществу в самой Америке. Она уже привела к опасному расширению полномочий исполнительной власти, ставит под вопрос нашу приверженность неукоснительному соблюдению прав человека, препятствует критическим дискуссиям — неотъемлемому элементу открытого общества, да и денег стоит немалых. Но самое главное, она отвлекает внимание от других актуальнейших задач, при решении которых Америка должна играть роль лидера: завершения справедливого дела, которое мы начали в Афганистане, предотвращения надвигающегося энергетического кризиса и борьбы с распространением ядерного оружия.

Сегодня, когда влияние Америки ослаблено, события в мире могут пойти по заколдованному кругу эскалации насилия. Этого можно избежать лишь в том случае, если мы, американцы, признаем «войну с террором» ложной абстракцией и откажемся от нее. Если же мы будем упорно следовать неверным курсом, дальнейшее ухудшение ситуации неизбежно. Испытанию сегодня подвергается не наша решимость, а наше восприятие действительности. Конечно, признание, что причина нынешних затруднений — наши собственные заблуждения, вызовет горечь. Но отказ от такого признания в конечном итоге обернется еще более болезненными последствиями. Сила открытого общества состоит в его способности признавать и исправлять собственные ошибки. Именно эта способность сейчас и проходит проверку.