Путин: на финишной прямой. Часть II

Как говорится, Владимиру Путину осталось недолго. Разумеется, до избрания президентом России. Ибо что бы там ни говорили политологи об угрозе неявки избирателей 26 марта (это было в 2000 году. — авт.), такой вариант представляется маловероятным: отказать себе в удовольствии себе же избрать «царя» россияне не позволят.

Эти выборы в России один из оппонентов Путина, лидер «Яблока» Григорий Явлинский определил как поиск трех путей: один — неизвестно какой, другой — точно хуже и третий — точно лучше. Себе он, естественно, отвел лучший, Зюганову — худший, ну а Путину — неизвестный. Однако, похоже, г-­н Явлинский зря пугает соотечественников неизвестностью: они готовы рискнуть. Да и Путин за эти недели перестал быть таким уж неизвестным. Во всяком случае, россияне убедились, что Путин, закрученный в мясорубке ускоренной президентской гонки, может плакать и улыбаться, как обычный человек, и кажется чужеродным телом на фоне всех этих предвыборных ухищрений с обязательной демонстрацией заботы о детях, стариках, инвалидах, посещениями регионов и отдельных предприятий, общением с теми, с кем не очень хочется заходить на один, грубо говоря, гектар, но надо. Это политика...

Чистота — залог успеха

В самом начале российской президентской гонки в Москве состоялась примечательная акция: пиар-специалисты и монстры предвыборных технологий демонстративно отказались от так называемых «грязных технологий», основанных на поиске и обнародовании компромата. В знак добровольной самоотставки элегантные и довольные собой господа выпустили в воздух шарики, символизирующие эти технологии, и делали «круглые глаза», когда их расспрашивали, мол, а кто же породил Сергея Доренко и Николая Сванидзе.

Такое действо породило, как минимум, три предположения. С одной стороны, конечно, представители племени пиар могли элементарно испугаться «глубоко копать» под Путина: с экс-КГБ, знаете, не слишком хочется заниматься землеройными работами. Слишком уж свежи в памяти знания о возможностях «конторы глубинного бурения».

С другой — Путин, как истинный конспиратор, на любых должностях умел прятать концы в воду. И прятать умело, так, что даже другие отставные коллеги по спецслужбам на чужие деньги конкурентов не смогли их обнаружить. Даже заграничные «путинологи» не смогли подсобить. Кроме сведений о том, что возможный президент России работал в ГДР разведчиком, ничего другого: ни яда в кофе, ни убийств из-за угла, ни шантажа с угрозами. Парадоксально, но российская «Новая газета» даже поместила статью с красноречивым названием «Где будут искать компромат на Путина?». И сама не смогла дать на свой же вопрос вразумительный ответ...

В-третьих, вполне возможно, что в случае с Путиным Россия столкнулась с невероятным — с честным человеком, которого действительность вытолкнула в политику. Ведь может же такое быть, что человек не воровал, не подличал, не двурушничал и не брал «на лапу» не потому, что случай не подвернулся, а потому, что ему это было противно. Глядя на современных политиков и там, и дома, в такое, конечно, не верится. И в этом, может быть, и заключается вся глубина морального падения постсоветского общества: оно не хочет верить, что есть порядочные люди. Политики, в том числе...

Однако что бы там ни было, а в окружении Путина еще и был, как минимум, один гениальный «пиарщик», который придумал для шефа стопроцентную «отмазку» и запустил череду фильмов о «благородных разведчиках». Даже если будет найдено что-либо неблаговидное из гэбэшного прошлого Путина, в сознание масс уже будет вбито, что, как говорил один из нынешних действующих российских разведчиков из ФСБ, «джентльмены чужих писем не читают, джентльмены из разведки чужие письма читают»...

Государственник-моралист

Путин с самого начала очень удачно разыгрывает эту свою «карту безгрешного». Уже будучи зарегистрированным кандидатом, он призвал в строительстве «своей» новой России восстановить нравственные ценности в политике и в жизни общества. В ряде статей и публичных выступлений Путин к разряду таких ценностей отнес патриотизм, державность, государственничество, социальную солидарность в широком ее смысле: от человеческой взаимопомощи до взаимной поддержки и согласия между разными слоями общества, независимо от всевозможных отличий.

Команда Владимира Путина прекрасно понимает, что в стране, находящейся в состоянии перманентной гражданской войны всех со всеми, уставшей от нее, людям нужно дать стержень, некую объединительную идею, способную восстановить традиционное доверие к государству. Путин как-то призвал сограждан ради «достойной жизни» объединиться вокруг власти, работающей на благо страны и свободной от корпоративно-клановых влияний. По его словам, «мочить пиявок-олигархов», конечно, можно и нужно, но главное — если пока нельзя «замочить», то надо хотя бы держать их на расстоянии от власти, чтобы они не могли на нее влиять.

Отсюда и демонстративные шаги по увеличению пенсий старикам, забота об армии и космической отрасли, составлявших некогда предмет особой советской гордости, дистанцирование от олигархов, часть из которых стоит за его выдвижением.

Отношения Путина с олигархами — это разговор особый. И. о. отлично понимает, кому он обязан взлетом и от кого он пока зависим. Но, с другой стороны, он не может не понимать и всю пагубность и бесперспективность государства, находящегося в руках таких людей. Российский политолог Борис Кагарлицкий как-то очень четко и доступно, на бытовом уровне, доказал это. Он просто обратил внимание на то, что олигархи своих детей пытаются учить в иностранных, а не в российских школах и вузах. По его словам, с младых ногтей впитывая чужую культуру и нравственные ценности, молодые россияне теряют связь с отечеством и становятся представителями чужой элиты, далекой от российских проблем и проблем российского государства. «С самого начала у них отсутствует понимание геополитических интересов своей Родины, а следовательно, нет стратегического мышления относительно ее будущего», — уверен Кагарлицкий.

И если отбросить естественное желание родителей дать детям пристойное образование, то, как говорят в России, в этом есть и своя сермяжная правда. Если родители разваливают российскую оборонку, машиностроение, космическую отрасль, армию, желая получить сиюминутные дивиденды, прикрытые рыночными разглагольствованиями, то дети могут так и не понять важность этой промышленной основы могущества страны...

А еще Путин очень выгодно демонстрирует личную скромность и личную преданность соратникам. От людей не укрылось то, что Путин разъезжает по стране без особой помпы, в скромном автомобиле. Конечно, и тут не обошлось без журналистской раскрутки, но, как говорится, у некоторых в этом вопросе и «крутить» нечего. И уже совсем недвусмысленно по отношению к олигархам и их бывшим слугам в погонах Путин повел себя после похорон своего «духовного отца» в политике Анатолия Собчака. Во-первых, он приехал в родной город, несмотря на угрозы теракта со стороны чеченских боевиков, а все телеканалы показали это. Во-вторых, он откровенно заявил, что смерть Собчака — это гибель и результат травли. А поскольку умершего травили Коржаков и Барсуков, в недалеком прошлом непосредственные начальники Путина, экс-генпрокурор Скуратов, стоявшие за ними близкие к Кремлю олигархи, а также Лужков и его протеже — победитель Собчака на губернаторских выборах в Санкт-Петербурге Владимир Яковлев, являющиеся оппонентами Путина и сейчас, то в России еще никто так откровенно не предупреждал своих врагов о возможных последствиях. А Путин, выходит, не побоялся...

Либерал-монополист

Нигде несогласие Путина с существующей олигархической экономической моделью, на мой взгляд, не проявлялось так медленно, но откровенно, как в его взглядах на экономику. О том, что таковых взглядов у Путина нет, на первых порах не говорил разве что очень ленивый. До поры до времени Путина это и не беспокоило, так как он, видимо, как разведчик, понимал, что могут сделать деньги нынешних экономических «хозяев» российской жизни. Кроме того, он не мог не чувствовать, откуда ветер дует и по чьей подсказке вольно или невольно действуют олигархи, превращая некогда прибыльные и могущественные отрасли либо отдельные предприятия России в собственных «дойных коров» и при этом разрушая их до основания.

И все же когда Путина заставили поделиться своими экономическими воззрениями, он сказал. Сначала, что не допустит передела сфер экономических интересов. Потом, окрепнув: мол, я — за рынок, но при сохранении ведущей роли государства и без разрушения естественных монополий. В современной России последнее заявление прозвучало приблизительно, как лозунг восставших кронштадтских матросов «мы — за советы, но без большевиков». Или, если хотите точнее, как заявление российского премьера Петра Столыпина о том, что либеральные реформы невозможны без жесткого наведения порядка в стране.

Другими словами, Путин выступил против дробления предприятий и отраслей-монополистов. Во-первых, потому что они естественным путем и схожими интересами «стягивают» в одно целое разрозненную и расхристанную шкурническо-сепаратистскими устремлениями страну. Во-вторых, помогают России наиболее прибыльно использовать для наполнения казны естественную «Божью ренту» — ее природные ископаемые: газ, нефть, металлические руды и т. д. В России известны случаи, когда, например, несколько лет назад, еще при Черномырдине, РАО «Газпром» уплатило причитающиеся налоги и закрыло бюджетный дефицит государства. Так же при желании и соответствующих требованиях могли бы (могут и, видимо, будут) поступать РАО «ЕЭС России», «Сибнефть», другие нефтяные монополисты, «Сибирский алюминий», банковские монстры, выросшие на бывших «общенародных» деньгах и собственности и находящиеся сегодня в крепких олигархических руках.

Отсюда, на мой взгляд, и упомянутое выше заявление об «олигархах-пиявках», о желании их выборочно «мочить». Отсюда, а не из желания избавиться от политического влияния, недовольство, а потом и «наезды» на Анатолия Чубайса, который руководит естественной монополией «ЕЭС России», но спит и видит ее, в соответствии со своими рыночными воззрениями, раздробленной на мелкие региональные куски. Электроэнергетика, управляемая одной кнопкой, не позволяет пока «шалить» сепаратистам, а наоборот, заставляет держаться поближе к этой кнопке. Президент страны, пусть даже будущий, не может этого не понимать.

Владимир Путин понимает. И действует именно в этом направлении. Причем на противоположных курсах с олигархами. Стоило нефтяным магнатам начать получать сверхприбыли на повышении мировых цен на нефть, как правительство Путина — Касьянова запланировало повысить экспортную пошлину на сырье. Чтобы и бюджету что-то перепадало, так как нынешнее повышение этих цен — это, может быть, последний шанс России напаковаться нефтедолларами впрок. Стоило чутко чувствующим политическую конъюнктуру «особо приближенным» Борису Березовскому и Роману Абрамовичу попытаться завладеть акциями алюминиевых заводов и подгрести под себя и эту прибыльную отрасль, как Путин дает распоряжение разобраться с алюминиевыми сделками. И, будьте уверены, разберется. Это нужно для усиления власти. А от того, как он это сделает, и будут зависеть векторы будущего экономического развития России и действенность задекларированного ею «прагматизма»...

Диктатура бюрократа? Анализируя процесс превращения «гадкого утенка из КГБ» в «президентского лебедя России», один из разработчиков имиджа Путина, президент фонда «Эффективная политика» Глеб Павловский как-то сказал, что в марте россиянам придется выбирать вождя «не из маршалов, а из солдат власти». В этом суть Владимира Путина и таких, как он. С одной стороны, неприметный и неброский службист-исполнитель, основа любого режима. С другой — боец, способный не только уяснить поставленную задачу, но и проявить личную инициативу и рвение при ее исполнении. Чтобы получить повышение по службе и уже самому отдавать команды...

...И если не принимать во внимание монархическое устройство государства, то существуют две основные разновидности правления при выборных руководителях. Во-первых, демократии, когда общественные интересы представлены их носителями в органах власти и сочетаются в реальной политике в поиске взаимоприемлемого консенсуса. Народ, превращенный в так называемый «средний класс», при этом живет своими заботами, но имеет возможность не только отправить политика наверх, но спустить его вниз.

Во-вторых, различные виды диктатур, прикрытых демократическим флером. Единоличные или коллективные диктаторы опираются либо на иностранные штыки и взращенную компрадорскую прослойку новых хозяев, которым выгоден такой порядок. Либо на собственную армию, а также буржуазию и бюрократию, ее обслуживающую. Военные и чиновники напрямую зависят от крепости и расположения власти в карьерном, а следовательно, и в материальном отношении и служат ей верой и всеми правдами и неправдами. Получается такой себе режим «внутренней оккупации», при котором народ, лишенный права голоса и возможности самореализации без вмешательства власти, полностью игнорируется и используется только для выборочного рекрутирования бойцов-бюрократов для служения режиму и удержания в покорности своих бывших собратьев по социальному несчастью. Так, например, было в СССР, где правил номенклатурный «орден меченосцев» с партбилетами и все держалось кучи на страхе наказания и жажде привилегий за счет других.

В условиях, когда прошлое еще живо в сознании, а последние десять лет олигархический капитализм в России строился в буквальном смысле на костях еще более униженного народа, запустить естественный механизм саморегуляции общества не удастся ни Путину, ни кому-либо другому. Но Путин хочет дать такую надежду. И начинает с призывов к наведению порядка и обеспечения элементарной социальной справедливости.

Кроме армии и спецслужб, Владимир Путин в поисках опоры, похоже, хочет найти некую «золотую середину» между всевластием олигархов и бюрократического аппарата. И уж точно он хочет опираться на тех, кто свою судьбу связывает с Россией и с ее народом. Прообраз такой силы путинцы обкатали на выборах в Госдуму. Им стало движение «Единство-Медведь», вобравшее в себя московское и региональное чиновничество, предпринимателей, часть служилой и творческой интеллигенции. Другими словами, «средний класс» если не по интересам, то, во всяком случае, по статусу. Сейчас на базе «Единства» создается новая «партия власти», членов которой Путин хочет облагородить и сделать опорой своего режима, заставив их служить России по оглашенному им принципу «если у власти нет чести, то у народа не будет будущего и хлеба». Согласитесь, красивые слова для светлой цели. Но реализовать ее призвана «суперпартия», лишенная определенной идеологии, зато вооруженная идеей объединения вокруг власти и государства.

И у Путина может получиться некий «срединный вариант», когда олигархи будут отодвинуты от власти, а страной будет править бюрократия, без которой не обойтись в любой стране мира, а не только в России, и которая будет той связующей и цементирующей единство государства силой. Условно говоря, Путин хочет создать «благородное государство» на службе народа.

А может и не получиться, ибо без должного контроля в огромной стране бюрократия становится самодостаточной силой, связанной собственными корпоративными интересами и мздоимством. И тогда это будет восстановленная диктатура бюрократа. Безликого и соответственно рангу чванливого, которому наплевать на всех, кто, условно говоря, ниже ростом. А народу, как при коммунистах или при их оборотнях — олигархах, снова останется участь работяги и страдальца, «пушечного мяса» для реформ или очередного «наведения конституционного порядка»...

...И, естественно, при всевластии таких не маршалов, а солдат власти, спаянных приказом, а не нравственной ответственностью, государство вновь будет, по словам Виталия Коротича, напоминать психа со справкой, который может все, но ни за что не отвечает. И, конечно же, не Украине быть «психиатром» при таком «пациенте». Ее будут заставлять стать ниже ростом, а она, в лучшем случае, по мере сил и возможностей, может лечить (или лелеять!?) свои, похожие «болячки»...