Кровь их на вас и на детях ваших...

С февраля 1917 г., после насильственного свержения законной власти, преступление, насилие становятся обыденностью для России. Закономерностью явилось развязывание большевиками так называемого «красного террора». Одной из наиболее зловещих страниц его стало уничтожение царской семьи и других членов императорской фамилии. Постараемся установить, кого же считать организаторами преступления: Уральский совет или московское руководство.

30 апреля 1918 г. в Екатеринбург прибывает поезд с тремя Романовыми (остальных привезли 23 мая). В тот же день из Екатеринбурга в Москву уходит телеграмма: «ВЦИК Свердлову пред. Совнаркома Ленину: Тридцатого апреля 11 часов я принял от комиссара Яковлева бывшего Царя Николая Романова бывшую Царицу Александру и дочь их Марию точка все они помещены в особняк запятая охраняемый караулом точка Белобородов». И действительно, для размещения Романовых был временно реквизирован дом, принадлежавший горному инженеру Николаю Ивановичу Ипатьеву. На допросе у члена Екатеринбургского окружного суда И.А. Сергеева 30 ноября 1918 г. Н.И. Ипатьев показал: «...27-го апреля ко мне явился комиссар Жилинский... и, объявив, что дом мой будет занят для надобностей совета, предупредил меня о необходимости очистить весь дом к 29 апреля...28-го апреля 1918 года мне вручен был приказ Жилищного Комиссариата от 27 апреля 1918 г. за № 2778 очистить занимаемый мною дом к 3 часам дня 29 апреля».

Дом стоял в небольшом саду. В короткий срок он был обнесен двойным забором с будками для часовых и получил название «Дом особого назначения». Свита Романовых значительно сокращена, часть уволилась еще в Тобольске, часть — в Екатеринбурге, а часть отправили прямо в тюрьму. В Ипатьевском доме вместе с Романовыми проживают пятеро обслуживающих (доктор Боткин, лакей Трупп, комнатная девушка А.С. Демидова, повар И.М. Харитонов и поваренок Л. Седнев).

Исключительную льготу дали личному врачу Алексея — Деревенко: он проживает на частной квартире и имеет право входа в дом в любое время. Обеды им доставляются из лучшей в городе столовой и в доме только разогреваются. В дневнике Николая записано: «Еда была обильная, как все это время, и поспевала в свое время» (запись от 4 (17) мая 1918 г.).

Охрана не запрещает проводить закупки продуктов на рынке на деньги Романовых, а также пропускает ходоков с подношениями из монастырей. Это связано и с тем, что часть подношений охранники присваивали себе. В начале июля 1918 г . уральский военный комиссар Шая Исаакович Голощекин, по кличке Филипп (почему во многих документах он впоследствии именуется Филиппом Голощекиным) выехал в Москву для решения вопроса о дальнейшей судьбе царской семьи.

Убийство царской семьи было санкционировано СНК и ВЦИК. Начинается организованная подготовка к совершению преступления. 4 июля первый комендант «Дома особого назначения» А.Д. Авдеев под предлогом злоупотреблений смещается и заменяется Янкелем Хаимовичем Юровским, о чем в Москву была послана телеграмма. Как вспоминал сам Я.Х. Юровский: «Когда я вступил в должность, то уже стоял вопрос о ликвидации семьи Романовых». В соответствии с решением центра Уралсовет на своем заседании 12 июля принял постановление об убийстве, а также о способах уничтожения трупов, и 16 июля передал сообщение об этом по прямому проводу в Петроград. В данном случае мы не можем употреблять термин «казнь», т.к. «казнь — лишение жизни как высшая мера судебной кары», а никакого суда над императорской семьей не было.

По окончании разговора с Екатеринбургом Зиновьев отправил в Москву телеграмму следующего содержания: «Москва, Кремль Свердлову, копия Ленину из Екатеринбурга по прямому проводу передают следующее: сообщите Москву, что условленного с Филиппом суда по военным обстоятельствам не терпит отлагательства, ждать не можем. Если ваше мнение противоположно сейчас же вне всякой очереди сообщите. Голощёкин, Сафаров. Снеситесь по этому поводу сами с Екатеринбургом. Зиновьев».

Телеграмма была получена в Москве 16 июля в 21 час 22 минуты. Упоминаемый в ней Георгий Сафаров — член президиума Уралсовета и товарищ Председателя, видный большевик и знакомый Ленина по эмиграции. Фраза «условленный с Филиппом суд» — это в зашифрованном виде, очевидно, решение об убийстве Романовых, о котором условился Голощекин во время своего пребывания в столице. Однако Уралсовет просил еще раз письменно подтвердить это ранее принятое решение, ссылаясь на «военные обстоятельства», так как со дня на день ожидалось падение Екатеринбурга под ударами чехословацкого корпуса и казаков.

Позднее Л.Д. Троцкий вспоминал: «Белая печать когда-то очень горячо дебатировала вопрос, по чьему решению была предана казни царская семья... Либералы склонялись к тому, что Уральский исполком, отрезанный от Москвы, действовал самостоятельно. Это неверно. Постановление было вынесено в Москве».

Еще одно свидетельство того, что решение об убийстве было принято в Москве, записано поэтом Ф. Чуевым со слов В.М. Молотова, «который подтвердил перед смертью, что именно Ленин дал санкцию на ликвидацию последнего российского императора и его семьи». Ответная телеграмма в Екатеринбург из Москвы от СНК и ВЦИК, то есть от Ленина и Свердлова, с утверждением этого решения была немедленно отправлена.

Можно ли было вывести Николая Александровича Романова и его семью из осажденного Екатеринбурга для того, чтобы предать его открытому суду, как об этом было объявлено ранее? Очевидно, да. Город пал спустя 8 дней после убийства семьи — срок для эвакуации предостаточный. Тем более что самим членам президиума Уралсовета и исполнителям этой страшной акции удалось благополучно выбраться из города и добраться до расположения войск Красной Армии.

16 июля 1918 г. Романовы и обслуживающий их персонал легли спать, как обычно, в 22 часа 30 минут. В 23 часа 30 минут в особняк явились двое особоуполномоченных от Уральского совета. Они вручили подписанное исполкомом решение командиру отряда Ермакову и коменданту дома Юровскому и предложили немедленно приступить к исполнению приговора.

Разбуженным членам семьи и персоналу объявляют, что в связи с наступлением белых войск особняк может оказаться под обстрелом, поэтому в целях безопасности необходимо собрать вещи и перейти в подвальное помещение.

Семеро членов семьи — Николай Александрович, Александра Федоровна и их дети Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия и Алексей, а также доктор Боткин, лакей Трупп, фрейлина царицы Демидова и повар Харитонов, то есть все кроме поваренка Седнева, увезенного накануне из дома Ипатьева, спускаются со второго этажа дома и переходят в угловую полуподвальную комнату. После того как все вошли и закрыли дверь, Юровский выступил вперед, вынул из кармана вчетверо сложенный лист бумаги, развернул его и сказал: «Внимание! Оглашается решение Уральского совета рабочих, крестьянских и крестьянских депутатов...» — и как только прозвучали последние слова, раздались выстрелы. В час ночи 17 июля все было кончено... Список убийц из отряда особого назначения: Имре Надь, Хорват Лаонс, Ансельм Фишер, Исидор Эдельштейн, Эмиль Фекете, Виктор Грюнфельд, Андраш Верхази, Сергей Ваганов, Павел Медведев, Никулин и Янкель Юровский.

В тот же день 17 июля 1918 г. из Уралсовета в Москву Свердлову была отправлена телеграмма, в которой говорилось о расстреле «бывшего царя Николая Романова, виновного в бесчисленных кровавых насилиях над русским народом... а семья эвакуирована в надежное место». Об этом же сообщалось 21 июля в извещении Уралсовета, опубликованном в Екатеринбурге. Однако вечером 17 июля в 21 час 15 минут из Екатеринбурга в Москву была отправлена зашифрованная телеграмма, текст которой впоследствии удалось расшифровать Н.А. Соколову — следователю, занимавшемуся расследованием убийства царской семьи непосредственно после перехода Екатеринбурга в руки белых:

«Секретарю совнаркома Горбунову (с обратной проверкой). Сообщите Свердлову, что всю семью постигла та же участь, что и ее главу. Официально семья погибла при эвакуации. Белобородов». (А.Г. Белобородов (Янкель Исидорович Вейсбарт) — председатель Исполнительного комитета Уральского совета).

Убийство царской семьи было закономерным актом складывавшейся большевистской системы. Она не могла развиваться, не убивая своих политических оппонентов, главными из которых тогда были члены императорского дома.

Эти строки писались 15 марта 1918 года, когда царская семья была в тисках плена и жизнь венценосных мучеников висела на волоске. Такие слова можно сказать только из глубокой, спокойной уверенности в Боге и из глубины готовности все отдать для Родины, для своих. А что сказать о царевиче и царевнах? Вот стихотворение, которое было написано Великой княжной Ольгой Николаевной действительно «у преддверия могилы», перед самой их смертью: